Всем привет! Сегодня поговорим о ПТСР, женщинах, беременных и родах. Я понимаю, что может эта тема не такая приятная как предыдущий пост о пионе, который пользуется такой большой популярностью. Но не все же о «розовых бантиках и кружевах», хотя, безусловно, красота нужна нам в нашей жизни, чтобы не оскотиниться, и сума не сойти.
ПТСР – Пост Травматическое Стрессовое Расстройство, синдром нарушения психики, отслеженный и сформулированный изначально психиатрами у участников боевых действий и лиц, подвергшихся насилию, связанному с непосредственной угрозой жизни: война, природные и технические катастрофы; бандитское нападение и тп. Затем, этот же синдром был выявлен У ЖЕНЩИН, ПЕРЕЖИВШИХ ФИЗИЧЕСКУЮ, ПСИХИЧЕСКУЮ и ЭМОЦИОНАЛЬНУЮ ТРАВМУ ПРИ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ С ГИНЕКОЛОГАМИ. И у пациентов, перенесших хирургические вмешательства.
ПТСР тесно связана с ощущением собственной беспомощности из-за невозможности эффективно действовать в опасной ситуации, зависимости от другого, часто совсем недружелюбного существа.
Вы часто сталкивались с дружелюбными врачами? Часто? Везунчики!
Наверное, редко еще у какого врача женщина ощущает так свою полную бесправность и беспомощность как в кабинете гинеколога. Хотя, если быть до конца честным и откровенным, наши медицинские учреждения за последние десятилетия превратились в заведения, больше смахивающее на фашистский концлагерь, чем реально на места, где по определению человеку должна быть оказана помощь. ПОМОЩЬ ФИЗИЧЕСКАЯ, ПСИХИЧЕСКАЯ И ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ. Это не только область гинекологии, но там особенно заметно.
Одно время вроде стало слегка получше, когда пациенты стали взаимодействовать (особенно в роддомах) с врачами в присутствии свидетелей (обычно родственников). Но сейчас, после ковида, все откатилось обратно. Карантинная закрытость снова привела к процветанию хамства, отказа от выполнения своих обязанностей должным образом в должное время, о милосердии и сострадании как неотъемлемой части профессии вообще молчу (им же за это не платят).
В начале июня была на традиционной конференции по неврологии в Северо-западном регионе России. И что? Два основных вопроса с которых начинается каждая подобная конференция: нехватка кадров и несвоевременность оказания помощи, потеря драгоценного времени на восстановление функций пациента. И на протяжении многих лет, только констатация этих проблем на конференциях, ничего не меняется. А я бы с другой проблемы начала: полном отсутствии понимания деонтологии (науки о должном, о поведении врача) у сегодняшних коллег, нам в медучилище преподавали, а вот в институте такого предмета уже не было (история медицины и КПСС были, научный атеизм и политэкономия были, а вот деонтологии ни медицинской психологии не было). Но кто же сам себя высечет?
И тут же, можно сказать «не отходя от кассы» ко мне обращается женщина, 63 года. Её история: у нее была транзиторная ишемическая атака (ТИА), то что в народе называют предынсультным состоянием. Ее привезли в больницу на «скорой» вечером, около 18:00, в приемном отделении она находилась несколько часов без всякого оказания помощи, ее там попросту бросили. Ночью развился инсульт. Теперь женщина – инвалид. А если бы лечение было назначено вовремя, она бы была полностью здорова. Я подумала она из моего города. Нет! Она из Ростова… Во всех городах России одно и тоже.
Это не единичный случай! Это – система!
И дело не в нехватке кадров, дело в том, что эти кадры выгорели настолько, что даже имея все возможности, они не спешат их использовать и выполнять свои обязанности. Когда говорю об этом с коллегами, ответ один: «За такие деньги пусть спасибо скажут, что мы вообще на работу вышли!» .
За что спасибо? За то, что вы делаете вид, что работаете? Вы же свои рабочие обязанности все равно не выполняете или выполняете «на отвали». Может было бы честнее, признать, что вас поставили в такие условия, при которых работать невозможно? И тогда вы просто увольняетесь с этой «работы». Вы перестаете делать вид, вы перестаете казаться тем, кем вы по факту не являетесь (настоящим врачом, оказывающим реально помощь по долгу профессии), а то, что носит название «Минздрав», тогда наконец, будет вынуждено создать нормальные условия для работы?
Но нет, худо — бедно рабочие ставки заняты. Люди, профессию которых общество еще несколько десятилетий назад боготворило, превращаются в ленивое, равнодушное, хамливое быдло. А пациенты и пациентки рискуют заработать в этих условиях тот самый ПТСР, если вообще живы останутся.
Еще история. Кто узнает в ней себя, не подумайте, что я пишу о вас: с подобной этой истории ко мне обращаются регулярно. Итак, женщина 36 лет. В возрасте 18 лет она попадает к гинекологу на профосмотр. Эта гинекологиня, сделав громадные глаза, сообщила девочке, что у нее рак шейки матки. Кроме того, вызвала мать и сообщила той безапелляционно, что девочка себе эту болячку нагуляла! Что было вообще очень далеко от стиля поведения скромной девочки, еще и перед мамой оправдываться пришлось. А дальше начался ад исследований, биопсий, болезненных процедур интимной области, разумеется все без анестезий. Готовили к операции. Но девочка все же смогла «включить мозги» и пошла в другую клинику, где диагноз не подтвердился… Но покалечить душу и шейку матки уже успели. Надо сказать, что это сильная личность: смогла семью создать. Есть варианты, когда после подобного женщины вообще отказывались от интимной близости и семьи. Прошли годы… Кто бы из вас, пройдя все то, что она прошла пошел бы после этого на прием к гинекологу? Это один из симптомов ПТСР – человек всеми силами будет избегать обстоятельств, связанных с травмирующей ситуацией. Ну считайте, что обжегшись на молоке, дуют на воду, начиная всех гинекологов и врачей вообще считать уродами и сволочами.
Она затем, проходя наш РСН, все же забеременела, и как вы наверняка догадываетесь, в родом этот она рожать не пошла. В голове то, что все гинекологи уроды и гады. Родила здорового ребенка, но из-за проблем, произошедших ранее, началось атоническое кровотечение, и в больницу она все же попала (это чудо, что удалось уговорить, воспользоваться медицинской помощью). Но в сознании убеждение, она же лучше знает, как ей надо и не надо, а врачи все коновалы. Нетрудно догадаться, что на коновала и попала, который выскоблил ей весь базальный слой в матке на нет, что влечет за собой бесплодие, и, разумеется, получила подтверждение своей правоты.
На этом ее проблемы с женским здоровьем не закончились. Ей предстоит долгая физическая и психологическая реабилитация, как и другой женщине, обратившейся ко мне после 10(!)выкидыша. По тем же причинам к врачам идти не хочет.
Мое глубокое убеждение, что на врача бесполезно обучать. Настоящего врача ВОСПИТЫВАЮТ НАСТАВНИКИ и прежде всего, врач, по долгу выбранной деятельности, обязан стать и быть высоконравственными эмпатичным человеком, сначала духовные навыки и только затем специальные. А у сегодняшних, не всех, но увы, многих, ни того ни другого. В результате их деятельности – смерти, инвалидности и ПТСР.
Лечить ПТСР очень сложно: ведь корни его лежат в РЕАЛЬНОМ ОПЫТЕ и памяти человека. А на тяжесть этого состояния влияют такие факторы как:
· Внезапность и непредсказуемость.
· Длительность и повторяемость.
· Невозможность контроля, чувство беспомощности.
· Наличие риска смерти и увечий в отношении близких людей, социально незащищенных групп (не только на войне, например в роддомах беременных женщин и детей; то есть родственники тоже страдают ПТСР).
· Принуждение переступить через нормы морали, важные личные убеждения (не только на войне; в больницах: интимная обнаженность при большом стечении народа разного пола: операционная бригада, студенты, санитары).
· УНИЖЕНИЕ ЛИЧНОГО ДОСТОИНСТВА (сколько людей мне постоянно жалуются на то, что в больницах с ними не разговаривают и ничего не объясняют, а если и нисходят до разговоров, то как правило, это неприкрытое хамство).
Со всем этим человек сталкивается не только на войне, но в кабинете врача, особенно женщины в кабинете врача-гинеколога и в гинекологических отделениях наших больниц.
Что происходит в момент психической травмы? Миндалина нашего мозга – зона эмоциональной памяти, записывает впечатления, которые потом будут срабатывать как триггер в любой ситуации хоть чуть-чуть чем-то напоминающей ситуацию травмы, вызывая защитное поведение тогда, когда казалось бы человеку реально ничего не угрожает. Женщина не обратится к врачу, даже когда это необходимо, потому что любая встреча с медицинскими обстоятельствами вызывает в памяти ужас.
И что я заметила, люди с ПТСР перестают себе разрешать чувствовать и ощущать. Потому что чувствовать для них это больно. Они замораживают не только воспоминания о травме. Они заодно замораживают весь свой чувственный опыт. Такие страдальцы все время все рационализируют. Они постоянно ДУМАЮТ. Они бесплодно и бесконечно анализируют ситуацию пытаясь найти свою ошибку и не находят, задавая себе бесконечно бессмысленные вопросы: почему это случилось со мной и за что мне такое испытание? Это их способ защиты: думать вместо чувствовать. Они думают, что живут вместо того, чтобы жить. Они думают, что любят, вместо того чтобы любить… Они переживают скрытое бессознательное стремление к суициду. Как узнать? Спрашиваю клиентку (участники наших тренингов хорошо знакомы с этой группой проективных вопросов):
— …Что вы не имеете на данный момент, и не хотите иметь ни за что и никогда?
— Потерю близких.
— А при каких реальных обстоятельствах такое возможно?
— Ой! Это если я всех опережу в своей смерти…
Здоровый психически человек понимает, что потеря близких — это часть жизни, это скорбная часть, но неизбежная, отказ принимать эту ЧАСТЬ ЖИЗНИ – это подсознательное стремление к смерти.
Поскольку очень часто ПТСР протекает хронически, годами, то лечение и реабилитация будут длительными. Почему оставлять как есть и не лечить нельзя? Вроде травма позади и непосредственной угрозы жизни нет.
Потому что:
1. Искажение психики искажает отношения и судьбу. И как сейчас принято говорить, важна не только жизнь, но и ее качество.
2. Люди с ПТСР склонны к заболеванию онкологией, это моё наблюдение на протяжении многих лет, нашло свое подтверждение в новой немецкой медицине, основателем которой является Райк Хаммер, обнаруживший связь очаговых стрессовых изменений в головном мозге с локализацией опухолей.
3. В связи с создавшимися обстоятельствами в мире, мы сейчас получим эпидемию ПТСР и наше общество окончательно может сойти сума.
Как себе и близким помочь? Лично я вижу выход в овладении массово людьми современными психотехнологиями, это как ликбез (ликвидация безграмотности в 20-егоды прошлого века в России). Недаром мне постоянно пишут: «Это в школе надо преподавать, почему мы раньше этого не знали?!». Это как гражданская оборона – каждый должен знать и уметь применять методы и способы психологической защиты и восстановления при психических поражениях. Если мы не в состоянии изменить условия своего существования, такие как нахождение на войне, в катастрофических условиях, в больнице, в любой другой агрессивной среде, нам очевидно было бы неплохо научиться в этой среде хотя бы выживать, а затем реабилитироваться: ожоги на пожаре не лечат, из пожара сначала надо эвакуироваться, а лучше создать условия пожарной безопасности (метафора).
ПС. Чувствам, как говорят, не прикажешь. Их можно выпустить наружу, можно сдержать, а можно игнорировать. Проблема в том, что они не исчезнут, и если с ними не разобраться, то они захватывают «командный пункт» — сознание, и начинают руководить человеком часто во вред ему и окружающим. Предлагаю разобраться. Что думаете? А главное, что вы ощущаете?
Ваша Изабелла Воскресенская.