Здравствуйте, Дети отцов и матерей! Внуки бабушек и дедушек!
Продолжим тему поколений и наследства. Одного деда я не знала:
он скоропостижно умер в конце февраля 1944 года от пневмонии.
Да! Он не воевал на фронте. Он, герой гражданки, воевал в цехах: без еды,
без отопления они сутками производили снаряды для фронта. Он был главным
механиком завода. За брак — расстрел. Поскольку погиб не в боевых действиях,
от терапевтического заболевания, бабушке пенсия не полагалась за утрату кормильца
— она осталась без средств к существованию с тремя детьми на руках…
Со вторым дедом моя другая бабушка развелась… я очень мало его видела.
Так что я выросла, не зная, что такое дедушка. А вот моим детям повезло!
Про своего отца, я рассказала в прошлом выпуске:
*******
«Изабелла, благодарю за этот выпуск! Я почувствовала вашу невероятную и многопоточную связь с Родом и задала себе вопрос «а что мне мешает вот так же написать историю судеб моих предков и взять то самое наследство, которое они передали? Способна ли я вообще увидеть и взять то самое лучшее, что они пронесли через века, через самые сложные и самые счастливые года своей жизни?».
А пока я способна задавать себе вопросы, ставить задачи и решать их, и этим формирую свое наследие для своих деток и потомков, чтобы однажды и они включили меня вот в такой же сказ о великом наследии, которое не горит, не тонет и не исчезает в никуда.
Сегодня учусь не сдаваться перед трудностями, страхами и болью, учусь видеть подсказки в ваших трудах и осознаниях, для меня они приходят всегда своевременно и попадают в самую точку. Благодарю Вас за то, что всегда открыты миру и щедро делитесь своим наследием! В. Гузанова»
*******
Сегодня хочу рассказать о своем свекре Василии Федоровиче Шамарине.
Отца его, председателя колхоза, расстреляли за то, что задержал посевную.
Север же! Нельзя сеять, в те же сроки, что и в средней полосе… Но план посевной
— это закон, а за нарушение закона расстрел! За замерзшие всходы — расстрел,
куда не кинь кругом клин!
Мать осталась с пятью детьми, единственную корову-кормилицу со двора увел брат-чекист.
Вот такие были времена. И тем не менее в семнадцать лет он, сын врага народа, идет
добровольцем на фронт. Он всю войну пройдет снайпером, мать получит на него похоронку…
Он вернется в 1946, глухой после контузии, слух вернется, через год.
Что он мне рассказывал? О войне и коллективизации очень мало. О том, как однажды утром
проснулся и услышал как тикают «ходики» на стене — подробно: «Понял! Слышу! Мать
чугунками возле печки постукивает, я возьми да ляпни: — Чего расстучалась, спать не даешь! —
так она чугунок выронила, на лавку осела и заплакала…».
О том, как стояли в Австрии, какие аккуратные дома, какие музеи!
О том, как когда родились дети и подросли, он, крестьянин с тремя
классами образования, повез детей в Ленинград, чтобы сводить их в Эрмитаж.
Это был потрясающий по своей жизненной мудрости настоящий русский мужик!
Его уважение я заслужила, когда зарезала кур кошерным способом
(тоже навык, доставшийся в наследство от моего прадеда по материнской линии,
деревенского ветеринара). Это не укладывалось у него в голове: девочка из Москвы,
с маникюром, быстро и ловко разделалась с курами)))))))).
С тех пор мы и подружились, и я стала узнавать о нем все больше.
Самая большая любовь Василия Федоровича — внуки! Мы привозили
их к нему на дачу, бывало, на целое лето. Он просто купал их в дедовской любви!
Обучал, баловал и нянчил. Называл их в шутку «Мазуриками».
Его шутки-прибаутки они помнят по сей день:
— Чай не пил, какая сила? А попил- совсем ослаб.
— Чай пить – не дрова рубить!
— Сними шапку за столом, а то теща оглохнет.
— Эх, Кузьма Сидор Иванович!
— В колхоз пойду — работать не стану!
— Своя рубашка ближе к телу.
Сколько его помню – он очень много улыбался, особенно, когда рядом были внуки.
Еще совсем маленьких он их спрашивал: Кто у нас самый дорогой и любимый? — внуки четко отвечали «Я!»))))
На рыбалку — с дедом, в баню — с дедом, веники вязать – с дедом, за грибами да ягодами — с дедом.
Никогда он не сидел без дела, всю жизнь проработал в БОПе (Балтийско-Онежское Пароходство) плотником.
Рыбалку очень любил — рыбачил много, и внуков научил. Первые удочки, первые червяки на крючке,
первый улов – все дед.
Поставил на даче дом, баню. Держал небольшое хозяйство. Он и нам успел помочь в строительстве дома.
На даче, в Карелии, у него было две лодки: одна на Лучевом озере (как мы его называли) – на карте оно
Падозеро, одна на соседнем Кончезере. Мы добирались до какого-нибудь острова, и на это время он был
только наш. Карельские скалы, «корабельные» сосны. Вода тогда была такая, что друзья удивлялись,
как это мы просто пьем из озера воду, даже не кипятили. И раки в этих озерах водились – а это показатель чистой воды.
Возле костра складывали из лапника большой лежак и накрывали брезентом, который двухлетний
Даня называл «Обчинная кровать», варили уху, пели песни, купались нагишом в прозрачнейшей воде.
Дед Вася — это запах свежеструганного дерева, ухи, грибов и печки. Запах смоленой лодки.
Слова «Шарабан», «фуфайка», «волнушки», «мотыль» — уходящие уже с поколениями слова.
Это загнанные по шляпку гвозди трехлетними малышами.Это молчаливые слезы за стопкой белой на 9 мая.
Младшему было пять лет, когда рак скосил деда.
— Мамочка! Ты же все можешь! Спаси дедушку!
— Не могу милый! Очень хочу, но не умею…
Они его помнят. Он научил их любить, любить дом, природу, Родину (не «ура патриотизму!»,
а именно тому глубинному восприятию привязанности к месту рождения, которое в любых условиях,
на любых расстояниях дает силы просто самим фактом своего существования). Любовь — это внутренний
ресурс и получает его ребенок через мужчину, сегодня это даже доказано современными
психологическими исследованиями.
У моих детей этот ресурс есть. Они получили его в наследство. От Деда Васи…
Изабелла Воскресенская
Пишите ниже ваши отклики — рада буду обратной связи! :)